Две передачи для хирургов военной клиники.
Здесь часто имеют дело с ампутациями и реампутациями — и в этом вопросе не бывает мелочей. Работать нужно четко, от этого зависит, насколько быстро и комфортно боец встанет на протез.
Привезли:
— 60 блистеров костного воска
Внутри трубчатых костей есть полости, откуда при спиле идет кровь. Их и замазывают костным воском. По консистенции он как мягкий пластилин — наносится легко, как заплатка, и сразу останавливает кровотечение.
В итоге:
— хирурги работают аккуратно, с сухим операционным полем;
— у бойца после операции эта кровь не соберется в гематомы, а значит, в культю лишний раз не придется залезать, чтобы всё почистить.
— 10 жгутов «Ленинградец»
Жгуты также могут использоваться в процессе ампутации. Но резиновые рассыхаются от стерилизаций и могут лопнуть в самый опасный момент, турникеты же дезинфицировать и вовсе невозможно. А вот «Ленинградцы» подходят идеально:
— ребристая поверхность дает хорошую фиксацию;
— силикон переживет много дезинфекций.
Работаем!
Заглянули в гражданский госпиталь, принимающий ребят с СВО. Заглянули, конечно, не с пустыми руками.
На отделения передали:
— 200 упаковок влажных полотенец,
— 30 эластичных бинтов для культей,
— несколько размерных рядов шортов,
— расшитые госпитальные трусы,
— огромный мешок шприцов Жане для промываний,
— аспирационные катетеры (их закупила дружественная группа).
Кое-что привезли и лично парням.
У Али ампутация одной ноги и аппарат костной фиксации на второй. Сидеть он может без проблем, а вот садиться ему — сложновато. Поручень над кроватью у него был чисто номинальный, одна только ручка без стропы и дотянуться до него Али мог с трудом. Мы приладили гимнастическое кольцо, которое взяло на себя эту задачу.
Теперь подтянуться и пересесть в кровати Али будет удобнее.
Привезли для Али и удобную коляску с поддержкой голени. Ребята в палате сразу за него обрадовались: узкая! Выяснилось, что коляска с отделения не вписывалась в проход между кроватями, и Али при пересаживании приходилось несладко. Теперь он без проблем перелезает сам.
Для Сергея врач попросил костыль «свободные руки» — на такой встаешь коленом, пристегиваешь его к голени и бедру, и получается что-то вроде импровизированного протеза. Он-то Сергею сейчас и нужен: важно вставать на обе ноги, чтобы начинать нагружать ногу в Илизарова. Нагрузка стимулирует образование костных мозолей, без нее выздоровление пойдет медленнее.
Ну а пока культя к протезу не готова — помогут «свободные руки».
Это наш дежурный костыль, он помогает уже не первому бойцу, а ребята потом передают его обратно нам — для тех, кому нужнее.
Каждый раз радостно слышать. Ведь если у кого-то этот этап уже позади, значит, курс — на выздоровление.
Пишем «мы» — но всякий раз имеем в виду «мы с вами», друзья. Парни чувствуют вашу поддержку.
Наш традиционный набор для одной из подопечных военных реанимаций.
Вообще, реанимация — это часто про пограничное состояние. Когда есть лечение, есть уход, когда за ребят борются лучшие врачи… но решающей может стать самая малость.
Поэтому — дополнительное питание, и витамины, и препараты, и любые способы, чтобы не упустить парней, не уступить, не потерять. Удержать здесь.
А уж потом-то — вытянем.
Привезли:
— высококалорийное спецпитание,
— вкусный протеин с незаменимыми аминокислотами,
— растворимые поливитамины в лечебной дозировке,
— полиоксидоний для иммунитета.
Работаем.
У Григория обморожены пальцы на руках — и это усложняло ему жизнь в быту, возможно, даже существеннее, чем ампутированная по голень нога. Не одеться самому, не взять что-то в руки, да и на костыли не встать… Да, пока пальцы не зажили, приходилось нелегко.
Когда мы только привезли коляску, поначалу Гриша перемещался на ней лишь с посторонней помощью. Но прошла неделя, пальцы зажили. Приятно было видеть, как Гриша рассекал по коридорам, толкаясь ногой и чуть подруливая руками. Жизнь определенно налаживалась!
А впереди протезирование. Гриша скоро снова встанет — и пойдет.
У Максима тяжелое ранение ноги. Стопы на ней нет до самой пятки, а передняя поверхность голени серьезно повреждена: задеты и нервы, и сухожилия. Нога из-за этого слушается плохо.
Максим мечтал о максимально узкой коляске — такой, чтобы без проблем заезжала в душевую. Ему еще предстоят операции и период восстановления. Дело небыстрое! Впору подумать о комфорте.
Всё это учли. Исполнено!
Внесли свой вклад в отправку для военного госпиталя на передовой.
Запрос поступил нашим друзьям от их товарища, командира медроты с позывным Шпора. Его медики первыми встречают ребят с поля боя, стабилизируют и отправляют в госпитали России.
Мы собрали всё по их списку: мази и бинты для ведения ран, обезболивающие, физраствор и пару препаратов при обострении хронических заболеваний острых состояний.
Привет и благодарность летит от Креста, одного из медиков подразделения Шпоры:
«Спасибо за то, что помогаете, что передаете медикаменты! Видите, у нас тут склад, куда всё стекается и откуда мы передаем это тем, кто нуждается уже на территории СВО. Большое спасибо! Победа будет за нами».
Хайям с нашей Катей любят вспоминать первую встречу.
— Мне сказали, там лежачий парень, и я шла знакомиться, готовая увидеть именно это. Захожу — в палате пусто. Уже странно. И тут закатывается Хайям, хватается за перекладину над кроватью, подтягивается и рывком перепрыгивает с коляски на матрас. Смотрю на него и ничего не понимаю: вообще-то спинальники вскоре после травмы так не делают…
Хайям смеется:
— …видели бы вы ее глаза!
Хайяму 25. Он морпех Тихоокеанского флота, герой первых дней спецоперации — один из тех, кто в феврале 2022-го видел в бинокль огни Киева. Его бригада и сейчас работает в самых горячих точках фронта. Большая часть ранений на СВО осколочные; пулевые — редкость. У Хайяма же их больше десятка. Так бывает, когда подставляешься, вставая во весь рост, чтобы подбить вражеский БМП.
— Да мне накануне правую руку ножом пропороли в рукопашной, понимал, что лежа могу промазать, — Хайям показывает огромный кривой шрам вдоль всего предплечья. — Они бы вот-вот по товарищам выстрелили, и тогда всё. А я же насмотрелся в детстве фильмов про геройство, ну и… встал. И вот.
— Но БМП подбил?
— А то, — кивает с довольной улыбкой.
Одна из двенадцати пуль прошла рядом с позвоночником. Хайям лежит с марта 2022-го.
Ранение тяжелое. Спинной мозг был ушиблен, сдавлен, но не был рассечен, и это дает надежду. После ранения Хайям ничего не чувствовал ниже груди; сейчас чувствительность спустилась на уровень пупка, постепенно появляются тянущие боли в ногах в ответ на качественную физическую нагрузку; с недавних пор острой болью отзываются уколы. Всё это добрые знаки. «Есть реабилитационный потенциал», — так говорят о нем врачи. И глядя на то, как Хайям самостоятельно перемахивает с коляски на кровать и обратно, как стискивает челюсти, качая пресс и спину, как раз за разом упорно поднимает себя руками на ходунках, восхищенно добавляют: «Хищник».
Боевая задиристость никуда не делась: настрой боевой! Всего один раз — в личном разговоре — он позволил себе отступить от железобетонного «всё будет хорошо»: «Как думаешь, я встану?»
И в ответ не приходится кривить душой: сложно найти кого-то более упертого, сильного и по-хорошему злого. Если вообще кто-то в состоянии выкарабкаться из такого положения, как у Хайяма, — так это сам Хайям.
С таким ранением, как у Хайяма, восстановление идет медленно. А приступив к реабилитации, мы столкнулись еще с одним неприятным сюрпризом: наши врачи обнаружили у него старый вывих тазобедренного сустава. Вероятнее всего, это произошло ещё в момент ранения, — но так как в тот же момент отключилась чувствительность нижней части тела, Хайям этого просто не почувствовал.
Мышечной силы, которая удержала бы вправленный сустав, у Хайяма в ногах сейчас нет. Поэтому предстоит операция: сложная, редкая, высокотехнологичная. За это взялась лишь одна клиника Петербурга и по итогу консилиума предложила план лечения.
За два года сустав зарос рубцовой тканью. Его будут чистить, возвращать на место, а на костной и мышечной ткани будет проведена пластика так, чтобы они его удерживали.
План включает:
— подготовку в реабилитационном центре под контролем невролога. Важно снять спастику, подготовить тело к операции.
— саму операцию, которую проведут два травматолога.
— около полутора месяцев восстановления под контролем реабилитологов.
Сумма к сбору — порядка 800 тысяч рублей.
Хайям был официально уволен из рядов ВС РФ. Зарплату он больше не получает, а выплаты за ранение ушли на покупку квартиры, т.к. с его ранением в родной якутский поселок возвращаться было никак нельзя. Без реабилитации, без серьезной медицины, без пандусов и удобных дорог для коляски он остался бы заточенным дома… до первой болезни, а их у ребят по спинальными травмами случается немало.
Его личная битва еще не закончилась. Она в разгаре. Важно продолжать жить. И бороться. И надеяться.
Но пока мы надеемся на Хайяма — Хайям надеется на нас. И мы не подведем. Ведь не подведем же?
Поддержать Хайяма можно по ссылке
https://m.vk.com/app8168823_-216913780#8043
Дружественная московская группа обратилась к нам за помощью — помочь с дорогими препаратами нужно было Анне (имя изменено).
Анна доброволец, в ходе СВО она получила тяжелые ранения и контузию. Это дает о себе знать до сих пор, спустя несколько месяцев.
«Я хочу сказать огромное спасибо группе помощи в питерских госпиталях за то, что они помогли приобрести мне лекарства — вот они. Просто огромное, огромное спасибо. Если бы не вы, я была бы без них».
Анна принимает серьезные неврологические препараты, чтобы купировать тяжелую форму эпилепсии — последствие контузии. Без препаратов приступы не прекращаются, не отпускают ни на день.
«Без них» — никак.
Помогаем.
Передали препараты железа в филиал окружного госпиталя.
В жидкой форме оно усваивается лучше, поэтому «Тотему» можно эффективно использовать для хирургических пациентов — бойцов, у которых уровень железа упал после серьезной кровопотери.
Почему это важно?
Анемия самым прямым образом отражается на самочувствии. Нормальный уровень железа — это бодрость и активность, а значит, много движения и скорейшая реабилитация.
При низком гемоглобине некоторые виды ранений могут перейти в статус плохозаживающих.
Благодаря переданному нами объему «Тотемы» получится поскорее поставить на ноги 10—15 ребят.
Миша — парень тихий и скромный. «Я даже не стала просить как-то иначе сфотографировать, стесняется он», — так сказала Оля, волонтер, которая организовала ему доставку коляски.
О коляске Миша, впрочем, не просил. Да, на отделении их не хватало. Да, с обеими ампутированными ногами без неё ему было просто даже не покинуть тесный периметр своей кровати. На ней он и лежал — тихо, скромно… печально.
О Мише забеспокоились соседи по палате и обратились к нам. В госпиталях ребята вообще трогательно заботятся друг о друге и часто просят не за себя — за товарища. Они же после и рассказали: когда Миша получил нашу коляску, заметно ожил. Одежду он тоже не просил, но по подсказке ребят помогли и с этим — и вот последний барьер был снят. Миша стал выбираться за пределы палаты.
А родителей, которые смогли приехать к нему парой дней позже, встретил не только заметно приободрившийся Миша — но и приглашение присоединиться к нему на прогулке.
Привезли передачи для военного госпиталя — всё в соответствии с запросами персонала.
По двум отделениям распределили:
150 упаковок влажных салфеток — следить за гигиеной;
20 освежителей для воздуха — заботиться об атмосфере в палатах с лежачими парнями;
10 бандажей — поддержать мышцы живота, пострадавшие от осколков и восстанавливающиеся после операций;
мусорные пакеты — привязывать ребятам на тумбочки;
пищевая пленка и скотч — заматывать гипс и аппараты перед душем;
жидкое мыло, стиральный порошок и туалетная бумага;
растворимый кофе, рафинад и вода.
Ну а особенно ребята ждали наших дорогих парикмахеров Надежду и Юлию. Два отделения, две пары заботливых рук, несколько часов — и вот уже парни выбираются в общий коридор на дефиле, модно подстриженные, посвежевшие, приосанившиеся.
Очень довольные!
